Здравствуйте!
Спасибо, что приняли с одним-единственным драбблом, который я, собственно, уже написала) Вам принесли заявку, в которой воплотилась мечта моего детства: «Уползите, пожалуйста, Петруху из "Белого солнца пустыни"». Я тут же написала драббл и постучалась к вам)
Вот драббл:
Название: Штык
Автор: fandom Library of Adventures 2014
Бета: fandom Library of Adventures 2014
Канон: фильм "Белое солнце пустыни"
Размер: драббл, 591 слово
Пейринг/Персонажи: Верещагин, Петруха, Абдулла, Сухов
Категория: джен
Рейтинг: R
Жанр: драма, экшн
Для голосования: #. fandom Library of Adventures 2014 - работа "Штык"
читать дальше
- Штык – штука недобрая, - задумчиво говорил Верещагин, задумчиво оглядывая хищное, будто настороженное острие.
- Разве оружие добрым бывает? – хмыкнул Петруха, отрываясь от тарелки наваристой ухи.
Верещагин искоса глянул на него.
- Штык к хозяину своему недобр. Пуля – она послушная, ее и дите малое пустить может. А штык – он смотрит не на того, кого колет, а на того, кто его держит.
- Как так? – подивился Петруха, позабыв об ухе.
- А вот так. Тут особая сноровка нужна. Не умеючи, со штыком не сладить.
Верещагин выпрямился, перехватил винтовку и быстро выбросил ствол вперед. Лезвие сверкнуло в лучах солнца, падавших через распахнутое окно. Будто змея бросилась.
Змей Петруха в пустыне повидал. Стремительных, грозных, страшных. Зябко поежился, даром что полуденный зной изводил даже здесь, под кровом.
- Вставай, - кивнул ему Верещагин. – Покажу, как правильно ствол ухватывать да руку вести. А то машешь небось, будто веером.
После занятий с Верещагиным долго ныло натруженное плечо, а в пальцах чудилось разогревшееся от напряженной хватки железо. Уже воротясь на стоянку, Петруха украдкой, стесняясь перед Суховым, пробовал повторять все сам: правильно взять, распределить вес, верно держать руки… Выпад!
Верещагин убеждал и разъяснял толково. Что говорил – то и делом показывал. Потому и врезалось как следует в память.
И в этот раз хорошо врезалось. И, увидев перед собой мрачное, с тяжелым взглядом, смуглое лицо Абдуллы, появившееся из-под покрывала, Петруха стрелять и не подумал. Сжалось сердце – как при виде пустынных змей – а руки уже сами сжимали винтовку, нога отодвигалась назад, чтобы дать нужный упор… Вдох-выдох… Выпад.
Абдулла валился на землю, когда Петруха, все еще растерянный, не осознавший толком, что случилось, уставился, хлопая глазами, на покрывало, валявшееся на земле. Батюшки-светы… Гюльчатай!
Не помня себя, об оружии позабыв, бросился он в дом. Гюльчатай лежала возле самой двери, и Петруха, сидя возле нее на земляном полу, твердил себе одно: что не может быть вот такого, что не должен был он увидеть ее, юную, резвую, с посиневшим лицом и языком, вываленным изо рта.
Изуродованное лицо Гюльчатай скрылось за мутной завесой слез, как раньше скрывалось за темной тканью. Всхлипывая, вытирая нос кулаком, Петруха метнулся наружу. Абдулла стонал, валяясь на земле, и пальцы его конвульсивно подергивались у лезвия штыка, словно не смея схватить и выдернуть его из раны. Неумелая еще была хватка у Петрухи.
И ненависть оказалась неумелая. Как слепой кутенок тычется в материнский бок, так и неуклюжая ненависть эта тыкала штыком снова и снова в живот Абдуллы, разбрызгивая повсюду кровь и разбрасывая по песку обрывки внутренностей, а тот все кричал и кричал, пока Петруха не стал принимать собственный плачущий вой за его стоны.
Так Сухов их и нашел: распахнутая дверь, за которой лежала, привалившись к стене, задушенная Гюльчатай, Абдулла, скорчившийся на земле с искаженным в последнем крике лицом и с разметанными во все стороны кишками… Петруха, сидевший на песке с пустым взглядом и с полосками от слез, которых до сих пор еще не высушило солнце.
- Ты его береги, товарищ Сухов, - шепотом сказал Верещагин, указывая глазами на комнату, где спал едва-едва успокоенный водкой Петруха.
- Басмачи мстить будут? – спросил Сухов, в свою очередь наполняя стакан.
- Будут-не будут… Без главаря это шакалье и разбежаться может. А Петруху от себя надо беречь.
- Отойдет, - удивился его словам Сухов.
Верещагин покачал головой.
- Отойдет, оно верно. Тут-то и опасно. Решит малой, что все может теперь, раз самого Черного Абдуллу одолел. А ведь случай помог, чистый случай. Не ждал Абдулла от него беды – вот и попался. Ты уж следи, товарищ Сухов, чтобы глупостей парень не наделал. Не ровен час, пропадет.
И, отвернувшись, пока наливал себе водку, буркнул вполголоса:
- Как я вот за сынком своим не уследил.
@темы:
Драбблы,
ФБ-2014,
Левел 3: От R и выше,
Фанфикшен
Dodo-bird, сочувствую, чувак!
это не твое внутрикомандное, здесь драбблы выкладывать нельзя.
Но с тебя, наверное, ещё один драббл для команды)))
не тянул до последнего
все правильно сделал!
Хотелось написать красиво, понимаю. Но сравнив завесу слез с паранджой, ты, анон, оторвал ее от Петрухи, и стала у тебя завеса слез самостоятельной, как дождик. Или изуродованное лицо Гюльчатай там рыдало мутной завесой.
Как слепой кутенок тычется в материнский бок, так и неуклюжая ненависть эта тыкала штыком снова и снова в живот Абдуллы, разбрызгивая повсюду кровь и разбрасывая по песку обрывки внутренностей,
Опять хотелось красиво. Оно, конечно, неожиданно - сравнить удары штыком с котеночьими тыканиями в поисках молока. Но настолько это, в общем, непохожие вещи и диссонирующие по настроению, что красивой аллегории не сложилось. Если только ты, анон, не хотел добавить котят, потому что они всем нравятся.
В общем, непонятно, почему вдруг персонажи хаговорили, как Йода из российской глубинки. И проблема, заявленая в финале, тоже надумана и притянута за уши. Там идет война, на которой убивать - нормально. Это, конечно, не хорошо, но так оно и есть. И это не фэнтези, в которых убил сильного и забрал его силу, не с чего Петрухе себя воображать супер-воином и что-то там творить. Да и что он может, рядовой Красной Армии?
Если в финале Сухов и Верещагин Петруху бы водкой отпаивали, а он бы хлюпал носом, вышло бы более вхарактерно и правдоподобно.